Elena Bonner - message to The Russian Human Rights Congress [Приветствие съезду]

[admin]

Более 30 лет прошло со времени зарождения в нашей стране - тогда СССР - первых правозащитных организаций. Были они столь в те времена немногочисленны, что для того, чтобы собраться вместе их участникам, не нужен был такой большой зал, как этот. Всех их могла вместить одна комната любой московской коммуналки. Но их голос, их принципиальность и их жертвенность в защите прав человека стали одной из фундаментальных основ тех изменений, которые произошли в нашей стране в последнюю четверть ушедшего столетия. Время и нелегкие их судьбы сделали свое дело. Большинство тех первых правозащитников ушли от нас. География их могил - как зеркальное отражение их жизни; они покоятся на кладбищах Москвы и других городов России, на прилагерных кладбищах Чистополя, Мордовии, Перми, в ближнем и дальнем зарубежье. Кому-то из нас были они товарищами, друзьями и соратниками, кому-то близкими и родными. Но для многих молодых, совсем недавно пришедших в правозащитное сообщество, их имена уже история, лучшие, самые светлые имена ХХ века, почти столь же далекие, как имена декабристов из века Х1Х. Почтим все вместе их память минутой молчания.То поколение правозащитников пережило много трудностей, личных трагедий, неправых судов, тюрем, ссылок, изгнаний. Им и в голову не могла прийти мысль о том, что еще при жизни некоторых из них представители сотен правозащитных организаций из всех регионов России смогут свободно встретиться, чтобы широко обсудить самые острые проблемы современной общественно-политической жизни страны. Сегодняшняя встреча в этом большом зале, возможно, одно из ярчайших проявлений того, что страна стала другой. И может показаться, что правозащитнику в этой новой стране, в новых обстоятельствах легче сделать свой личный выбор - выбор между добром и злом. Но это только внешне так выглядит. А внутренне все стало несравненно сложней.В правозащитно-диссидентском прошлом невозможно было представить, чтобы кто-то из нас одобрял войну, под каким бы соусом какой бы то ни было интернациональной помощи она ни преподносилась. Не было среди нас и людей, которые одобряли антинародный способ принятия конституции 1977 года и ее антинародный характер. И, хотя мы все знали, что конституция 1936 года носит чисто декларативный характер, наши демонстрации шли под лозунгом - Уважайте свою конституцию. Неправые суды, в которых судили наших товарищей, собирали у своих дверей десятки протестующих. Это были люди разных мировоззрений, атеисты и верующие разных исповеданий, люди очень разных личных стремлений. Но всех их объединяло стремление защитить конкретного человека, защитить правду. Эта общая забота, и еще проще - общая работа, учила терпимости и способности не только выслушать, но и понять оппонента. И в такой среде моральный выбор был легче.Сегодня мы все несколько запутались в своей приверженности различным общественным движениям, различным партиям. Но именно четкость нравственной позиции, ее в какой-то мере надполитичность, несмотря на малочисленность тех, кого называли диссидентами, имела влияние на общество - влияние значительно большее, чем сотни, а может, уже и тысячи сегодняшних правозащитных организаций. Не случайно теперь так часто и так упрекающе звучит вопрос, обращенный ко всем нам - куда девались правозащитники? Мне хочется надеяться, что первый российский съезд правозащитников пройдет в атмосфере терпимости и взаимопонимания между его участниками. Что он станет катализатором формирования в стране гражданского общества и тем самым ответит положительно на вопрос - есть ли в России правозащитники? - а если понадобится, то и диссиденты!.