Andrei Sakharov Foundation Forums

Началась новая чеченская война. Практически несомненно, что она будет трудная и кровопролитная. Чеченское общество, разобщённое и дезорганизованное в мирное время, обладает поразительной способностью сплачиваться для борьбы с внешним врагом и превращать раздирающее его соперничество всех со всеми в соперничество в воинской доблести. Я думаю, что в какой то мере после нового российского вторжения Аслан Масхадов смог даже облегчённо вздохнуть - ситуация снова стала для него понятной, создавать государство и править им у него не очень-то получается, а воевать он умеет. И его соперники, другие полевые командиры, считающие, что они ничуть не хуже его и не обязаны ему подчиняться, с которыми он не знал, что делать, которых он не мог ни арестовать, ни убить , снова, как в "доброе военное время", становятся его товарищами по оружию. Умереть в бою с вечным врагом, борьба с которым составляет содержание всей письменной, фиксированной чеченской истории и попасть в рай и фольклорное бессмертие героических фигур, "с которых будут делать жизнь" следующие поколения чеченцев, для них значительно легче и проще, чем создавать упорядоченное государство. Поэтому загнанные в угол чеченцы, несомненно, будут вновь очень хорошо сопротивляться.Однако дело не в трудностях и жертвах войны. Дело в другом. Думая о войне, боясь потерь, надеясь на победы, жалея наших солдат и чуть-чуть иногда жалея чеченцев, мы совершенно не думаем о самом важном - о том, что может нам дать победа и в чём она вообще может заключаться. Любая победа над Чечнёй может быть лишь временной. Уничтожить чеченцев или даже выселить их за пределы Чечни и заселить её русскими мы не сможем - и мы слабее ( а может быть, даже и добрее), чем при царе или при Сталине, и мир не тот. Интегрировать чеченцев в российское общество после всего того, что было, сделать Чечню нормальным "субъектом федерации", уже невозможно в принципе. Значительно легче представить полное уничтожение всех чеченцев, чем фантастическую картину демократических выборов в Чечне в российские Думу и Совет Федерации. Мирное сосуществование в рамках одного государства русских и чеченцев, маловероятное, но всё же возможное до 1994 года, практически не вероятное, но не до конца исключённое даже после 1996 года ( какое-нибудь "ассоциированное членство" и "передача полномочий" были ещё возможны), теперь, я думаю, исключены полностью. Максимум, чего можно достичь - это уничтожив очень много чеченцев и потеряв очень много своих, установить в Чечне относительно надолго режим военной оккупации, что повлечёт за собой значительную деформацию общероссийских институтов, фактический отказ от действующей конституции и превращение России в "полицейски-криминальное" государство (шаги в этом направлении уже предпринимаются, и довольно успешно). Но даже такой ценой мы сможем успокоить Чечню только на какое-то время. Если современные чеченцы воспитаны на памяти чеченского сопротивления прошлого века и сталинской депортации, то следующее поколение будет расти и на легендах об обороне Грозного и павших героях Дудаеве, Масхадове , Басаеве и т.д. У этого поколения уже не будет никаких сомнений, что компромиссы и договоры с Россией не возможны. Это делает практически неизбежным чеченский и мусульманско-фундаменталистский террор и через некоторое время абсолютно неизбежным новое чеченское восстание, которое произойдёт в условиях, более благоприятных для чеченцев ( Шамиль в прошлом веке не мог взрывать бомбы в Москве и Петербурге, сейчас это довольно просто, через 20 лет это будет ещё проще, численное соотношение между чеченцами и русскими будет меняться в пользу чеченцев, и международная ситуация и соотношение сил на международной арене меняются так, что каждое следующее покорение Чечни будет труднее предыдущего). Конец при этом будет всё равно тот же - Чечня вне России. Только заплатить придётся неизмеримо больше. Поэтому покорение Чечни не только трудно, но и не нужно ни русскому народу, ни российскому государству. Это - та победа, которая может оказаться хуже поражения . Покорённая Чечня - нечто вроде добытой в бою и гордо доставленной домой как трофей бомбы с часовым механизмом. Что же нужно России в Чечне и от Чечни? Если отставить в сторону всякие иррациональные психологические факторы, действующие и на русских, и на чеченцев ( недоверие, желание отомстить и показать, что ты силён и грозен, чисто инстинктивное нежелание отдавать что либо "своё", даже если обладание им ничего, кроме бед тебе не сулит и т.д.) и если исходить из чисто рациональных интересов, причём не интересов российских и чеченских властно-криминальных кланов, а интересов наций, и русским и чеченцам нужно одно и тоже. Русским нужно "избавиться от Чечни" как дестабилизирующего и криминогенного фактора, от народа и территории, органическое включение которых в Россию невозможно и который внутри России всегда будет нести нам беды. Чеченцы - все чеченцы, включая и большинство "пророссийской" оппозиции, мечтают о том же - избавиться от России, которая навечно соединена в чеченском сознании с истребительной завоевательной войной прошлого века, с депортацией в Казахстан, а теперь ещё - с двумя "ельцинскими" войнами (только большинство оппозиции думает, что освобождаться надо было осторожно и постепенно и главное - под её началом). Народам с такой совместной историей, с таким опытом совместного существования, разойтись необходимо, их совместная жизнь не просто трудна и мучительна для обоих - она уже просто немыслима.Другое дело, что для того, чтобы действительно разойтись, необходимо создание упорядоченного жизнеспособного и мирного чеченского общества и государства, что для чеченцев, народа, не знавшего "настоящей" собственной государственной традиции, не имевшего мощных исторических элит, разобщённого соперничеством тейпов и вирдов - задача очень сложная. И события последних восьми лет - революция, сметшая слабую в Чечне советскую бюрократически-интеллигентскую элиту, война, выдвинувшая и приведшая к власти людей, которые хорошие командиры, но плохие политики и никакие чиновники, уничтожившая чеченскую экономику и породившая колоссальный слой вооружённых безработных, сделали эту задачу ещё более сложной. Но если интеграция Чечни в Россию - задача не сложная, а просто не выполнимая, то эта - лишь сложная. Многие народы проходили на начальных этапах своего независимого государственного развития через аналогичные периоды анархии и разгула криминалитета, но выходили из них и создавали нормальные жизнеспособные государства. И я не думаю, что создание дееспособного чеченского государства - задача более трудная, чем, например, задача построения не "клептократического" и правового российского. Обе эти задачи - трудны, хотя и разрешимы. И обе они - теснейшим образом взаимосвязаны.Россия теоретически могла сделать очень многое, чтобы облегчить чеченцам действительно трудную для них задачу их государственного строительства, которая на деле должна быть общей задачей и Чечни и России и мирового сообщества. Прежде всего, мы могли и должны были бы убедить чеченцев, что мы больше их насильно удерживать не хотим, во что поверить чеченцам невероятно трудно, но всё же возможно, и что сняло бы напряжение и в отношениях между Чечнёй и Россией и внутри чеченского общества, где оппозиция Масхадову упорно и , как выяснилось, справедливо, называла хасавьюртовские соглашения хасавьюртовским перемирием. Можно было просто уважительным отношением укреплять авторитет признанной нами законной чеченской власти. Можно было помочь чеченцам ввести своё гражданство, упорядочив тем самым положение чеченцев в России. Можно было определить условия нашего окончательного признания чеченской независимости (демократическая конституция, отвечающие определённым стандартам армия и полиция, заключение подробно регламентирующего отношения с Россией соглашения, проведение необходимых референдумов и т.д.). Можно было не мешать, а помогать Чечне устанавливать связи с внешним миром, что цивилизовывало бы чеченскую элиту и вводило бы Чечню в нормальную систему отношений. Можно было ещё очень многое и разное . Всё это - очень не просто и вполне могло не дать быстрых эффектов. Это - трудный, но единственно возможный путь решения чеченской проблемы. Но главная трудность этого пути - это не пороки чеченского общества и не вполне понятная нелюбовь русских к чеченцам и даже не естественная психологическая трудность расстаться со "своим", даже если тебе от этого "своего" одни беды. Главная трудность его - в том, что нашей правящей "элите", единственной целью которой является самосохранение во власти, успокоившаяся и занятая строительством Чечня абсолютно не нужна.Двусмысленное положение Чечни, дезорганизованность чеченского общества, наличие в нём экстремистских сил и несомненные связи этих сил с российскими спецслужбами и российскими криминальными миллиардерами из президентского окружения ( как всегда в таких случаях, каждая сторона в такой связке думает, что она умно и ловко использует другую), предоставляют российской власти грандиозные возможности направлять события в Чечне и вокруг неё, а это значит - и в России в целом, в нужных ей направлениях, диктуемым меняющейся ситуацией и неизменным стремлением этой власти к самосохранению любой ценой. Когда с помощью Ельцина и Хазбулатова в Чечне к власти пришёл Дудаев, режим которого мы вооружили и тут же начали дестабилизировать, российская власть почувствовала, что ей в руки попало прекрасное оружие, при помощи которого она всегда может спутать все карты своим противникам. Когда Ельцин решил, что победа над слабым противником и разыгрывание "имперской" карты нужно ему для победы над коммунистами, ему ничего не стоило начать войну. Когда Ельцин понял, что победоносная кампания в Чечне провалилась, а победа ему и так обеспечена в другой роли - не восстановителя "величия России", а снова спасителя от коммунизма, война ему перестала быть нужной и даже стала вредной , он позволил Лебедю её прекратить, а затем, испугавшись, что мир будет связан в сознании народа с генералом, а не с ним, , он сам заключил с Масхадовым договор о "вечном мире", который должен был по идее заставить забыть хасавьюртовские соглашения и цена которому была - грош. Когда он пришёл в ужас от перспективы победы в 2000 году не назначенного им преемника и решил, что безопасность семьи лучше гарантирует Путин, чем слишком мягкий и совестливый Степашин, началась дагестанская война. Для организации её надо было только чуть-чуть подтолкнуть вполне готовых к войне не подчиняющихся Масхадову полевых командиров ( предельная лёгкость такого подталкивания демонстрируют телефонные разговоры Березовского), категорически отказываться вступать в контакты с Масхадовым, всё время повторяя, что он не контролирует ситуацию в своей стране, и может быть, во время убрать войска из Дагестана. Очень вероятно, что когда нибудь мы узнаем, почему чеченский ( или "ваххабитский") террор так легко вспыхнул и так быстро кончился- как будто он был нужен только для того, чтобы наш премьер произнёс несколько "жестоких" фраз, поднимающих рейтинг, начал войну и продемонстрировал несколько подозрительную эффективность чекистов. Чечня в составе России даёт неограниченные возможности манипулировать российской ситуацией.Сейчас для президента Путин - единственный "гарант" положения семьи, которому он доверяет, единственный преемник, которого он не боится, а для премьера победа в Чечне - единственный способ выиграть выборы 2000 года и надолго закрепить специфическую роль Чечни, как орудия, которое всегда под рукой и с помощью которого он в дальнейшем всегда может опрокинуть планы своих внутренних врагов, резко изменив ситуацию в стране. Поэтому война в Чечне началась и будет идти до нашего поражения или нашей победы, которая только усилит слабость нашего государства и поможет сохранить ельцинский режим без Ельцина.Чеченская проблема - проблема не только и может быть даже не столько чеченского общества, сколько российского. Чечня со слабой властью, с неопределённым статусом, воюющая с Россией или в возможном будущем - покорённая, но бурлящая, выбрасывающая из себя террористические группы, всегда готовая восстать - слишком большая ценность для власти, изобретающей один за другим разные способы самосохранения, чтобы она от такой Чечни отказалась. И здесь она всегда будет иметь союзника в лице анархических, экстремистских и криминальных элементов чеченского общества. Мы не дадим успокоиться Чечне, не дадим сложиться в ней упорядоченному государству. Но и привязанная к нам Чечня не позволит нам создать нормальное общество и всегда объективно будет гарантом российской клептократии. Противоестественные на первый взгляд дружеские контакты людей из президентского окружения с чеченскими экстремистами и исламистами на самом деле совершенно естественны. Они нужны друг другу и союзники друг другу. А мы и чеченцы- заложники друг у друга и заложники у них. Пока у нас такая власть, такая политическая и социальная система и такая элита ( а они -такие, пока мы - такие), чеченская проблема не разрешима. Дай Бог, чтобы её разрешили наши дети и не ценой новой вспышки террора и новой войны.